Забываю Чехова, езжу не по правилам,
В кухню с "беломориной" за ночь раз по пять.
Крыша - то уехала, адрес не оставила
И теперь не знаю я, где её искать.
Крыша - то уехала, адрес не оставила
И теперь не знаю я, где её искать.

Подворотни по лбу бить будут меня, грешного,
Ночью "необобранный" бегаю, кричу:
"Помогите, голуби, граждане сердечные,
Если крышу встретите - я её ищу!"
"Помогите, голуби, граждане сердечные,
Если крышу встретите - я её ищу!"

А как же я её любил от черепицы до стропил,
От струйки дыма из трубы до сеновала!
Я с ней ложился и вставал, как люди жил и умирал,
Но крыша съехала. всего ей было мало!
Я с ней ложился и вставал, как люди жил и умирал,
Но крыша съехала. всего ей было мало!

Во дворе на лавочке сяду с горемыкою,
Расcкажу товарищу про свою беду
И про то, что давеча воробей чирикал мне
Вроде, видел крышу он в городском саду.
И про то, что давеча воробей чирикал мне
Вроде, видел крышу он в городском саду.

А как же я её любил, по воскресеньям с мылом мыл,
Следил, чтоб летом ей не докучали осы.
Всегда хватало ей тепла, она ни разу не текла,
Но вот взяла да и свалила без вопросов.
Всегда хватало ей тепла, она ни разу не текла,
Но вот взяла да и свалила без вопросов.

Двери заколочены и замки навешены,
Чистотел бы кто - нибудь к сердцу приложил.
Закатился в Сочи бы, всех послал бы к лешему
И на белом катере с крышею уплыл!
Закатился в Сочи бы, всех послал бы к лешему
И на белом катере с крышею уплыл!

А как же я её любил от черепицы до стропил,
От струйки дыма из трубы до сеновала!
Я с ней ложился и вставал, как люди жил и умирал,
Но крыша съехала. всего ей было мало!
Я с ней ложился и вставал, как люди жил и умирал,
Но крыша съехала. всего ей было мало!