В прибывающий поезд не нужен билет
И уже обнимаю с разбега
Ветерана с войны девятнадцати лет
На исходе двадцатого века.
Он мальчишка лицом,
Он со мной как с отцом,
По жилому шагает Арбату.
Нам удобней пешком,
Он был лучшим дружком
Моему не пришедшему брату.
Нам удобней пешком,
Он был лучшим дружком
Моему не пришедшему брату.

И про то, кем был брат,
И про Джеллалабад
И про цель на радарном экране
Он расcказывать рад,
Но ударил набат
На Кремлёвском Великом Иване.
Медный колокол бил,
Будто небо рубил,
Будто голуби звуки взлетали.
Был обуглен закат,
И рекламный Арбат
Отражался на белой медали.
Был обуглен закат,
И рекламный Арбат
Отражался на белой медали.

И сказал он в тоске:
"Как красиво в Москве,
И куда ни взгляни - пьедесталы,
Пьедесталы подряд, ну а там для ребят
Только скалы, одни только скалы.
Если где - то война, значит, чья - то вина,
Мы её на себя перепишем".
Он был старше судьбой не на год, так на бой,
Из которого брат мой не вышел.
Он был старше судьбой не на год, так на бой,
Из которого брат мой не вышел.

В прибывающий поезд не нужен билет
И уже обнимаю с разбега
Ветерана с войны девятнадцати лет
На исходе двадцатого века.
Был проездом иль нет,
И смотрел я во след,
И качался вагон как калека.
Ветерану войны девятнадцати лет
Я желал двадцать первого века
Ветерану войны девятнадцати лет
Я желал двадцать первого века